Александр Лапшин.
Во ВГИК он не поступил. В 1991 году закончил заочно Московский Институт Культуры. Любительский период в его творчестве можно выделить, пожалуй, только формально, ни чего подобного не только в любительском, но и в профессиональном кино не было. Он был вполне сложившимся самостоятельным автором. В институте ему не было равных, он знал больше преподавателей и по теории и по истории кино, не говоря уже о практике. «Саша, что Вы здесь делаете? Чему мы можем Вас научить?!» - примерно такие слова можно было услышать на экзаменах. Могу сказать, что многим из того, чему я научился в институте, я обязан ему, а не только преподавателям. Думаю, с этим согласятся и все мои однокурсники. При этом он всегда был очень скромным и тактичным, в общении с ним не чувствовалось ни какого превосходства, хотя оно было более, чем значительным.
Его фильмы имеют теперь не только эстетическую, но и историческую ценность, однако широкому зрителю они, к сожалению не известны. Боюсь, что качество видео в интернете не передаст полного впечатления, это кино, которое надо смотреть всерьёз, а не между прочим.
Трудно примириться со смертью близкого человека, особенно со смертью преждевременной. Некоторым утешением может служить то, что сожаление относится к тому, чему уже не суждено свершиться, но не к жизни уже прожитой. Как ни рано она закончилась, осталось от неё много хорошего, многие, как и я могут благодарить судьбу, что были знакомы с этим человеком. И не только потому, что он доставил удовольствие и восхищение своим творчеством, но ещё и потому, что многому нас научил, как в прямом, так и в более общем смысле. Можно сказать, что талант его не был полностью реализован, он причина тому, именно высокий уровень его таланта, как это не покажется странным. И ещё необыкновенная честность, как в творчестве, так и вообще в жизни. Реализоваться с такими качествами в нашем несовершенном мире очень не просто.
Познакомились мы в институте, мне посчастливилось учиться с ним в одной группе. В начале первого курса нам было предложено показать свои работы, сделанные до института. После Сашиного, я не решился показывать свой, единственный на тот момент фильм, а показал только на следующий день, и так поступили ещё некоторые. Неуместным казалось показывать свои работы рядом. Преподаватели, ожидавшие увидеть очередной любительский фильм, настроенные на снисходительное одобрение и мягкую критику, были поражены и даже немного растерялись. Не сразу они стали комментировать, но кроме восторгов, сказать было нечего.
Случилось так, что я невольно «примазался» к его славе. На одном из занятий было предложено написать сценарий на вольную тему. Я всегда затруднялся сочинять по заданию, мне требовалось долго думать, а потому написал сюжет, почти мною законченный. Саша поступил так же, написав сценарий уже готового фильма «Аквариум». Только но этого не скрывал. А я, поскольку мой фильм завершён не был, не решился об этом сказать. Понятно, что наши работы были признаны лучшими, все честно сочиняли на ходу, а у нас всё было уже решено раньше. Наши сценарии были зачитаны перед всей группой, и получилось, что я прозвучал как-бы с ним вместе. Потом, когда фильм мой был закончен, нас опять показывали вместе, и работы были признаны самыми профессиональными. С Сашиным фильмом вопросов не было, а почему так высоко оценили мой, я понял не сразу. Оказывается потому, что он очень точно соответствовал сценарию! Надо думать, если сделано было всё наоборот: сначала снято, а потом написано по практически готовому фильму! И опять меня незаслуженно с ним уравняли. У него было с десяток высокопрофессиональных работ, а у меня только две, достоинства которых были признаны по любительским меркам. Когда я ему об этом сказал, он только улыбнулся и скромно возразил, что он просто старше, а потому и фильмов у него больше. Он был старше меня на одиннадцать лет, но дело было, разумеется, не в этом. В нашей заочной группе народ был очень разный, много иногородних и несколько человек совсем взрослых, имевших семью и детей. Они постепенно выделились как бы в отдельную компанию, именуемую «Группа деловых людей». Им было не до творчества, поскольку большинство уже имело съёмочный стаж, они срамились поскорее отучиться и вернуться к семейным заботам, причём семьи у некоторых были не в Москве. По возрасту Саша должен бы был принадлежать именно к этой группе, но он относился к группе творческой, более молодой, которая так и именовалась: «Группа творческих людей, или группа Лапшина». Многие из этой группы стали ему подражать и преподаватели отмечали, что в наших работах стало слишком много «лапшинизмов». Я старался этого избегать, но соблазн был очень велик.
Как-то на лекции по истории кино я заметил на его лице недовольную улыбку. Спросил, в чём дело, он ответил, что профессор не точно излагает некоторые обстоятельства. Саша с одной стороны не хотел ставить в неудобное положение преподавателя, но и оставлять в заблуждении студентов так же не хотелось. В перерыве он объяснил нам, в чём была неточность. Однажды у них с этим профессором состоялось своего рода состязание: кто назовёт больше имён известных кинематографистов. Думаю, Саша прекрасно сознавал своё преимущество, сразил он своего «соперника» изящно и остроумно, назвав турецкого оператора, фамилия которого содержала, кажется всё родословную. Профессор немедленно сдался.
Большинство его фильмов снято любительской камерой с пружинным приводом. Снимать непрерывно можно не более 30 секунд. Обладателям видеокамер, наверно трудно себе такое представить. Ему не верили. Я просто знал, иначе бы тоже усомнился. Работал он на телевидении, цветоустановщиком, и потому все считали, что он пользуется профессиональной камерой. Такое было несколько раз, но не часто, а на качестве фильмов это практически не сказывалось. Это убедило многих в том, что техника решает далеко не всё, для любителей обстоятельство весьма ценное и обнадёживающее.
Вопросы и замечания можно присылать по адресу:
kino-lapshin@ya.ru
|
|
